Быть может, еще никогда от начала эры Христовой бесы не появлялись так открыто и повсеместно, как сегодня.
Серафим Роуз “Православие и религии будущего”
Существует ли духовный мир или он не более чем плод укоренившегося заблуждения, в котором пребывало человечество на протяжении нескольких тысячелетий?
Сосредоточен ли весь земной и вселенский разум в замкнутом пространстве, именуемом черепной коробкой человека? Если “да”, то чем можно объяснить столь избирательную концентрацию?
Неужели все религии мира, признающие реальность духов, заблуждаются?
Ну, а если все же духовный мир существует, каково его предназначение и взаимодействие с остальными живыми существами и, в частности, с человеком?
Наконец, что такое душа? Образ ли, чувство, реальная субстанция или очередное заблуждение человечества? Ведь неверующие люди так часто употребляют это слово. А те, у кого болит душа, разве показывают они на область мозга, разве употребляют такие термины, как психика, полушарие или нейроны? Нет, эта разлитая, щемящая, ни с чем не сравнимая боль не вызывает никакого сомнения, что нездорова именно душа. Пациенты указывают, что чувства те исходят из глубины грудной клетки, из околосердечной и загрудинной области, хорошо осознавая, что страдает именно душа, а не сердце или что иное. Кто может сегодня ответить на поставленные вопросы, дав достоверные (пусть даже не исчерпывающие) ответы?
Наука? Она пыталась это сделать неоднократно, но утверждения ее на протяжении определенного периода времени безнадежно устаревали и отбрасывались новыми, как изжившие себя.
Религия? Но она кажется многим безнадежно отставшей от современной жизни, утомительной, догматичной и даже наивной.
Но ведь если она отражает истину, то истина не может устаревать и отбрасываться лишь за то, что не соответствует современным представлениям и выражена языком глубокой древности. В этом случае истина нуждается лишь в переосмыслении с учетом изменившегося восприятия человечества.
Когда Левенгук в XVII веке изобрел микроскоп, человечество было повержено в глубокое изумление — что вдруг в безжизненной внешне капле воды увидело целые колонии доселе невиданной разнообразной жизни. Сегодня уже никому не приходит в голову отрицать реальность существования мира бактерий, различных микробов и вирусов, хотя этот мир и невидим для обычного невооруженного глаза человека.
Мы знаем также, что живем в потоках всевозможных вибраций, излучений, верим в реальность радиоволн, ультразвуковых, электромагнитных и прочих физических явлений. За пределами мельчайших, как ранее считали, первочастиц, оказывается, находится еще что-то, причем это что-то представляет собой волновые функции, возможно, и выражающие собой духовный мир, как считают некоторые ученые (академик Ф.Я. Шипунов).
Можно представить, каково было бы удивление материалистически ориентированного мира, если вдруг стало возможным изобрести микроскоп духовного видения и человеческий глаз воочию узрел духовные существа. Он содрогнулся бы от собственного невежества, ибо всегда считал себя единственным высшим избранником на планете. Содрогнулся бы не только от мысли, что существуют невидимые свидетели всех наших поступков (а может быть, и мыслей), но и от самого устрашающего гнусного вида множества духовных сущностей, ибо омерзительные существа, действительно, показались бы похожими на бытующие ныне изображения темных сил, один вид которых приводит в смятение и трепет человеческую душу.
И в то же время среди безобразного мира можно было бы увидеть и удивительно совершенные создания. Всматриваясь в их действия, нетрудно было бы понять, что они пытаются защитить нас от агрессии, охранить, уберечь, спасти от падений и проступков, приблизить к истинной вере, святости, любви. Но люди не видят всего этого и чаще сами устремляются в объятия безобразных чудищ.
Ах, как жалко, что не изобретен духовный микроскоп, а наука всего лишь на подходе к материалистической трактовке реальности невидимого мира духов. Современный человек более всего воспринимает наукоподобное объяснение всех процессов, хотя за внешней формой этой научности порой стоит вопиющее невежество, убожество, шарлатанство или полное игнорирование истины. Сегодня многие совершенно не приемлют само понятие о Боге, но охотно верят в ноосферу, высший космический разум, лептонные поля, эйдосы, эгрегоры. Не верят в бесов, но воспринимают категории и термины квантовой физики, дискутируют о полтергейстах, электрических отрицательных матрицах, паразитирующих в биополях человеческих, астральных телах, всерьез верят в переселение душ, гороскопы, хирологию...
Не веря в демоническую агрессию, современный человек, однако, уже склоняется верить в возможность направленных космических вредоносных вибраций. Он более склонен за всем необычным и таинственным видеть некий инопланетный феномен, чем бесовскую мутацию, что имеет место в проблеме с НЛО. Отрицая Священное Писание и древние пророчества святых, тот же современный человек верит примитивным гадалкам, астрологам и снам...
Безусловно, весь этот скепсис, с одной стороны, а с другой, наивное восприятие и тяга к таинственному и тем привлекательному есть признаки язычества, суеверно-мистического сознания, замкнутого в пространстве эгоистических постулатов и устремлений. Только истинная религия с ее трансцендентальностью Божественных откровений, только проверенный тысячелетиями опытный путь Богопознания в состоянии разорвать этот устоявшийся клубок скептицизма и заблуждений, пробудить человеческие души от сна невежества и безумных грез.
Так есть ли бесноватость в наше время? Если есть, в чем она проявляется? Следует ли относить одержимых (бесами) к больным или это принципиально иное состояние?
Попытаемся отыскать ответы на поставленные вопросы в приведенных ниже высказываниях.
“Бесноватые были прежде, есть они и ныне, только ныне в новой благодати, бесы действуют скрытнее и хитрее, чем в то старое время, когда сила и власть их над людьми не была торжественно сокрушена и им было гораздо больше простора в мире. И теперь, впрочем, бешеных людей много. Кому из нас неизвестен нынешний ход бесноватых или бешеных пьяниц... есть беснование скупых... Но я видел и настоящих бесноватых, которые произносили страшные хулы, бились о пол” (св. Иоанн Кронштадтский).
“Беснование нельзя смешивать ни с какой физической болезнью; это особое состояние души. Расстройство, замечаемое в способностях бесноватого, происходит не от болезненного состояния мозга или других органов, но от насильственного и разрушительного действия какой-то высшей воли; поэтому исцеление бесноватого не зависит от врачебной науки и может совершиться только нравственным воздействием духа на дух. Правда, беснование сопровождалось обыкновенно настоящими болезнями, некоторые чувства оставались бездейственными: бесноватый или ничего не видел и не говорил, или подвергался корчам и припадкам, но это расстройство органической жизни бесноватого находилось в зависимости от насильственного действия духа, который обладал им; единство, связывающее душу и тело, таково, что расстройство душевное влечет за собою и расстройство органическое” (Из соч. Дидона “Иисус Христос”).
“Многие спрашивают: почему во времена Иисуса Христа были бесноватые, а теперь их нет? Отвечая на этот вопрос, мы должны заметить, что в нем содержится крупная ошибка: одержимые злым духом и бесноватые всегда были и в настоящее время их немало, но только мы их не замечаем или не считаем таковыми. Тех, которые проявляют буйства, мы привыкли считать просто раздражительными, нервными, и так как таких людей очень много, то мы почти не обращаем на них никакого внимания” (Б.И. Гладков. “Толкование Евангелия”. С.-Петербург, 1902).
Сложность разговора о бесновании в наши дни состоит, пожалуй, не в недостатке примеров одержимости, а, наоборот, в отсутствии такового явления в той или иной среде или отдельно взятой личности. Вглядитесь в лица разнузданной уличной толпы, посмотрите на пьяниц, фанатов спортивных состязаний, на атмосферу представлений... “Бьется, словно в приступе эпилепсии, на грязных подмостках Джонни Холлидей. Ревет, стонет, беснуется наэлектризованная толпа: волосатые, с пеной на губах юнцы и растерзанные, почти обнаженные девки. Холлидея сменяет лондонское музыкальное трио, которое в исходе шестидесятых едва ли не побило рекорд лжемузыкального безумия. Каждый из участников имел свое амплуа: дебил, баба (естественно, то был мужчина) и бесноватый, это трио доводило молодую аудиторию до пределов скотства. Мелькают и другие герои на час, сводившие с ума растерянную молодежь 70-х и, чудовищно нашумев, канувшие неведомо куда. Гремят кошмарные дискотеки с неистовствующими танцорами, в их танцах нет сближения, нежности, нет “пары”, вокруг одного щелкающего в прострации пальцами и двусмысленно вихляющего бедрами кавалера может изгаляться десяток “дам”. Здесь достоинство музыки оценивается лишь по степени ее громкости, здесь в смердящей потом, кишащей влажными телами полутьме утрачивается ценность человека, здесь нет ни мужского ни женского начала, никто не помнит, какого он пола, нет ни красоты, ни праздника, лишь наркотическое забвение, уход от реальности. Грохочут рок-оперы, разрушаются барабанные перепонки, оргийное громовое хамство, в которое так быстро выродилась эстетика музыкального спектакля. Страшнее всего поведение зрителей, особенно на концертах любимых звезд, то пресловутое “соучастие”, в котором иные социологи видят ключ к пониманию движения времени и загадочной сути граждан завтрашнего мира. Деградация музыки, естественно, сочетается с деградацией зрителей. Это поведение можно определить словами одного французского писателя: “Все жалкое, что есть в человеческой природе, разнуздывается перед вечностью”. Конечный смысл этих вакханалий — отказ от самоуважения и уважения к чему-либо вне тебя. Ведь идолов тоже не щадят. Их обсыпают всякой дрянью, заглушают, в них швыряют жеванной бумагой, окурками, чуть ли не оплевывают; они не более чем повод для разнуздывания дурных страстей.
А завершается все тем безмерно печальным зрелищем, что явлено на знаменитой картине Виктора Васнецова “После побоища”. Только вместо богатырей в кольчугах и шлемах, на опустевшей земле, под багровым солнцем и тенями громадных хищных птиц, будут валяться длинноволосые, бесполые молодые люди, и вместо мечей и бердышей — искореженные электроинструменты”... (Отрывок из очерка Ю. Нагибина “Вспомним о грешной земле”).
Очень многие из тех, кто громил в годы революции храмы и сбрасывал колокола с колоколен, потому и склонялись к вакханалиям, что были заражены особым духом ненависти ко всему церковному, не переносили святынь. Не явные ли это признаки беснования? И сегодня некоторые пациенты заявляют, что не переносят колокольный звон, плохо становится в храме: кружится голова, тошнит, открывается икота, появляются боли в позвоночнике. Что это за интересные явления, когда эти же люди легко переносят смрадные переполненные зрелищные мероприятия другого плана? Невротические реакции или же вновь все те же признаки одержимости?
А вот еще характерный пример. Человек не находит покоя: какое-то раздражение, непонятная тревога, ничего не мило, иногда хочется кричать, рыдать, после чего становится чуть легче, но ненадолго. “Да это всего лишь истерия”, скажет мало-мальски посвященный в медицину. Но что мы знаем об истерии и так ли далеко продвинулись наши “научные взгляды” о ней со времен Гиппократа. А может, истерия лишь благодатная почва для развития беснования? По крайней мере полностью отождествлять истерию с беснованием нельзя, для этого нет достаточно веских оснований.
“Многие современные учителя и толкователи христианства считают демонологию, то есть учение о диаволе и злых духах, достоянием устаревшего мировоззрения, — пишет прот. Александр Шмеман в книге “За жизнь мира”, — которое невозможно принимать всерьез, по слову одного такого учителя, в наш “век электричества”. Мы не будем вступать в спор с этим утверждением, тем более, что Православная Церковь никогда не фиксировала, не изложила научно своего понимания демонологии. Теории, то есть объяснения, могут разниться между собой. Что важно для нас сейчас, это то, что Церковь не столько объясняет свое понимание зла, сколько ссылается на свой непрерывный опыт зла и злых сил. Что касается “электричества, якобы не позволяющего верить в диавола, то тут можно ответить, что как и все в нашем падшем мире, и электричество в использовании своем может оказаться на службе диавола, стать демоническим”.
За последние годы участились случаи, касающиеся необычных видений, контактов с сущностями иных измерений, непонятных явлений. Встречаются лица, которые без какой-либо целенаправленной работы в этом направлении вдруг начали ощущать целительную силу в руках или стали рисовать удивительные рисунки, которые возникают под воздействием какой-то внешней информации, появились люди-рентгены (насквозь видящие других), люди-магниты, притягивающие к себе металлические предметы. Многотысячная армия биоэнерготерапевтов, астрологов, колдунов и ворожей... Да и откровенный сатанизм уже грядет. Публикаций о возникновении обществ сатаны в России было уже немало. Быть может, по многим показателям мы еще уступаем развитым странам мира (в США, например, около 6 млн. ведьм и колдунов, около 400 ковенов, но ведь это только начало, и все, как говорится, еще впереди).
В печальном состоянии оказываются многие из тех, кто на протяжении ряда лет усиленно развивает свои магические способности, осуществляет астральные выходы, медитирует, путешествует в свои прошлые жизни (а на самом деле пребывает в “духовной прелести”). Автору неоднократно приходится сталкиваться с разбалансированной, растерзанной психикой несчастных в силу своей профессиональной врачебной работы. Многие, начав ощущать неблагополучие, пытаются найти какие-то способы защиты, прибегая при этом к различным мантрам (специальным звукосочетаниям), знахарским приемам, заклинаниям и другим малоэффективным, а порой и усугубляющим положение средствам. А ведь одно крестное знамение может оказать гораздо более сильное противодействие против демонической агрессии, о чем свидетельствует почти двухтысячелетний христианский опыт.
Огромный интерес к биоэнергетике и экстрасенсорному лечению способствовал усилению агрессии тварных сил, ибо “любое сверхъестественное энергетическое воздействие не остается незамеченным в мире духовном, а привлекает к автору его пристальное внимание нечистых духов, которые с этого момента всячески пытаются подчинить его-своему влиянию. И для человека, незнакомого с духовным миром, страстного и не защищенного верой, постом и молитвой, это бывает гибельно” (Священник Родион “Люди и демоны”).
Итак, следуя Православному учению, нельзя порабощать свое внимание опасными воздействиями демонического плана. Но для этого необходимо научиться видеть врага, изучить способы его воздействия, знать оружие, им применяемое. Все эти знания можно почерпнуть из православных источников, особенно полно изложены они в творениях Святых Отцов. Именно к этой литературе следует обращаться за помощью и разъяснением, как и к духовно продвинутым истинным подвижникам благочестия. Безусловно, сильнейшим оружием являются православные таинства, пост, молитва, присутствия на церковных Богослужениях (особенно на Божественной Литургии), в трудные минуты призывание Бога с горячей искренней верой, смирением и пламенным душевным устремлением (“Ибо всякий просящий получает...” (Мф. 7,9)).
Нет сомнения, что всеобщая одержимость ныне велика. “Этот дух овладел всем человечеством. Только со стороны можно видеть и почувствовать всю мерзость и ужас этого духа. Это ужасно” (Игумен Никон). И что самое страшное: одни одержимые учат ныне других. Чему они могут научить? Куда может привести слепой слепого, как не в яму. Более того, как ни парадоксально это звучит, одни бесноватые пытаются в наше время изгонять бесов из других. Что это за изгнание, если не бесовский спектакль взаимоодурачивания! И уж совсем кощунственно, когда из божественного чуда, каким является изгнание бесов, пытаются делать профессию, брать за это плату, выдавать себя за специалиста по демонологическому врачеванию. “Святые отцы восточные говорят, что если человек будет искать дарований, то дьявол, усмотрев это настроение, очень хитро и лукаво начинает показывать кое-что; приводит в высокое мнение о себе и овладевает этим подвижником и губит его, если тот вовремя не придет в себя. Как же легко обмануть тех, кто (как у западных подвижников) без очищения себя, при полной силе ветхого человека устремляется искать высоких духовных состояний! Все они делаются игрушками и орудиями дьявола” (Игумен Никон).
Нельзя не остановиться и на таком современном явлении, как массовые проповеди-шоу различных миссионеров-проповедников протестантского и баптистского толка. Манерность, истерические выкрики, заверения в своей исключительной роли, ожидание схождения Святого Духа, слезы в зале, массовые сцены экстатической прелести и прочие хорошо знакомые всем по телепередачам сцены исключают божественную Истину. Напротив — представляют собой один из видов современного массового (хотя и религиозного, основанного на вере в Христа) беснования.
Все эти пессимистические мысли и выводы, однако, не должны укоренять мнение о какой-то полной тотальной предопределенности человеческого рода пред демонической властью. Нельзя отказываться от борьбы, ведь “для сего-то явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола” (Ин. 3,8). “Христос не истребил диавола единым движением воли, но оставил свободным врага и попустил ему быть в одно время среди добрых и злых, и воздвигнул между ними жестокую взаимную брань, чтобы как враг подвергался здесь ужасному позору, сражаясь с теми, кто немощнее его, так и подвизающиеся в добродетелях, всегда имели славу свою, очищаясь как золото в горниле” (св. Григории Богослов). “Пусть дадут тысячи и тьмы врагов, христианин не убоится их. Именем Христовым отразит их и разгонит” (св. Феодор Студит).